Правотворчество органов судебной власти традиционно является предметом научных споров в рамках романо-германской правовой традиции. При этом обычно обсуждаются такие вопросы, как понятие судебной практики, обязательность выработанных ею правоположений, возможность осуществления правотворческой деятельности судами разного уровня, признание судебной практики, пусть и с рядом оговорок, источником права.В странах романо-германской правовой системы относительно судебной практики придерживаются иных установок, чем в странах общего права. В основном они сводятся к следующему:
— формально все суды наделены равными полномочиями и не связаны решениями друг друга;
— решения одного суда не является обязательными для другого суда, в том числе в рамках одной подсистемы судебных органов;
— решения вышестоящих судов, не являются обязательными для нижестоящих судов при рассмотрении аналогичных дел;
— использование судом и сторонами по делу ссылок на позиции вышестоящих судебных инстанций не является обязательным и осуществляется в силу их убедительности;
— судьи не формулируют право, а лишь корректируют его, давая то или иное толкование закона.
В России, в общем и целом относящейся к романо-германской правовой семье, доминирующая правовая доктрина отрицает судебное правотворчество. Компетенция суда сводится исключительно к применению права.
Однако статус источника права не может признаваться за решение суда любой инстанции (содержащимися в нем правоположениями). Правотворческой функцией должны обладать только высшие суды Российской Федерации.
В последние годы российская судебная практика демонстрирует функционирование актов высших судебных органов в качестве источников права. Суды нижестоящих инстанций в своих решениях постоянно ссылаются на судебные акты, разъяснения и постановления пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ.
Е.Б. Абросимова отмечает, что «…постановления Пленума Верховного Суда РФ обладают признаками источника права:
1) являются способом внешнего выражения права;
2) выступают способом закрепления нормы;
3) принимаются уполномоченным на то органом Российского государства;
4) содержат именно нормы права, выраженные в абстрактной форме, адресованные неограниченному числу лиц;
5) рассчитаны на многократное применение;
Разъяснения и постановления высших судов является вторичным или производным источником права; они основываются на законе, конкретизируют и дополняют его с учетом реальных гражданско-правовых отношений. Придание постановлениям и разъяснениям Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ статуса источника права не будет противоречить принципу разделения властей, умалять роль Конституции РФ, федеральных конституционных законов и федеральных законов в системе источников права Российской Федерации. Высшие суды не могут иметь право непосредственно изменять закон, но функция толкования, предполагающая в случае необходимости возможность корректировки и конкретизации правовых норм, должна быть за ними признана.
Судебная практика неизбежно сопряжена с расширительным или ограничительным толкованием высшими судами Российской Федерации неясных законодательных положений, преодоление пробелов в законодательстве. В рамках требования единообразия судебной практики в качестве источника права должны рассматриваться только разъяснения и постановления пленумов Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда РФ, представляющие собой, в том числе, консолидированное мнение высших судов, в отношении однотипных решений, принятых судами низших инстанций по конкретным делам.
Любое копирование материалов с сайта запрещено.
Аннотация научной статьи по государству и праву, юридическим наукам, автор научной работы — Карапетян А.А.
В публикуемой статье рассматривается факт признания судебной практики в качестве одного из основных источников российского права . При этом приводится как положительная, так и отрицательная аргументация этого факта.
Похожие темы научных работ по государству и праву, юридическим наукам , автор научной работы — Карапетян А.А.,
JUDICIAL PRACTICE AS THE SOURCE OF RUSSIAN LAW
In this article communication the recognition of judicial practice as one of the main sources of Russian law is discussed. Also bothpositive and negative sides of this fact are provided.
A.A. Карапетян* СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА КАК ИСТОЧНИК РОССИЙСКОГО ПРАВА
В кратком сообщении рассматривается факт признания судебной практики в качестве одного из основных источников российского права. При этом приводится как положительная, так и отрицательная аргументация этого факта.
Ключевые слова: судебная практика, источники права, государство, юриспруденция, норма, право, суд, решение.
Актуальность темы обусловлена тем, что судебную практику можно рассматривать по-разному: с одной стороны, это вид судебной деятельности, направленный на применение правовых норм и связанный с выработкой определенных правоотношений на основе раскрытия смысла и содержания применяемых норм, их конкретизации и детализации. С другой стороны, судебная практика — это совокупность правовых положений [1, с. 5].
На этом основании можно сделать вывод о том, что судебная практика — это способ применения правовых норм, связанный с образованием в процессе применения какого-либо устоявшегося положения, конкретизирующего правовую норму, совокупность решений по аналогичным делам; своеобразная форма правоприменительной деятельности. Такое понимание судебной практики характерно для тех государств, в которых судебные органы не обладают правотворческой функцией, в которых официально не признан судебный прецедент [2, с. 72]. В Российской Федерации судебная практика оказывает определенное воздействие на всю правовую систему и, в частности, на деятельность судебной системы, но не порождает обязательные правовые нормы.
Специалисты в области юриспруденции все чаще сталкиваются с проблемами использования судебных решений в делах о защите конституционных прав граждан, прав человека и часто с использованием их как единственного источника и регулятора общественных отношений.
В то же время, поскольку в праве существуют пробелы, на мой взгляд, признание судебной практики одним из источников права поможет решить эту проблему.
Карапетян Аида Артаковна (karapetyan.aida2014@yandex.ru), студент I курса, группа ПОХД-2, Институт права, Самарский государственный экономический университет, 443090, Российская Федерация, г. Самара, ул. Советской Армии, 141.
Судебная практика как источник российского права
Несмотря на то что в РФ судебная практика не признается как источник права, нельзя не обратить внимание на то, что она по своему месту среди иных источников права, характеру, принципу функционирования является особым дополнительным источником права.
Признание судебной практики одним из источников права способствует обогащению теории источников права и регулятивной базы самого российского права. Так, например, в ходе рассмотрения конкретных дел суды всех инстанций накапливают информацию для правотворческих органов. К судебной практике как материальному источнику права можно отнести решения Конституционного Суда: вырабатывая в своих решениях правовую позицию по какому-либо вопросу, он создает почву для изменения или создания нового законодательства.
В заключение хотелось бы отметить, что правовая система Российской Федерации относится к системе континентального права, в которой основными источниками права признаются нормативные правовые акты, прежде всего законы. Прецедент в том смысле, который ему принадлежит в странах общего права, не является источником права в России. Но на деле мы видим, что судебная практика используется в этом качестве и при отсутствии формального признания этого факта.
Данное обстоятельство предполагает повышение уровня квалификации российских судей, их ответственности и независимости. Это необходимые условия для включения судебной практики в число источников права, которыми могут руководствоваться судьи при вынесении решений. Конечно, наличие перечисленных факторов зависит не только от судейского сообщества, но и от результата повышения уровня правовой культуры и социальной ответственности, а также устранения правового нигилизма всего российского общества.
1. Рожкова М.А. Судебный прецедент и судебная практика // Иски и судебные решения: сборник статей. М.: Статут, 2009.
2. Алексеев С. С. Общая теория государства и права. М.: Юридическая литература, 1982. Т. 2. 314 с.
3. Казанцев С.М. Проблема единообразия судебной практики в РФ // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. 2004. № 3.
4. Бабаев В.К. Теория государства и права. М., 2001. 221 с.
1. Rozhkova M.A. Sudebnyi pretsedent i sudebnaia praktika [Judicial precedent and court practice]. Iski i sudebnye resheniia: sbornik statei [Lawsuits and judicial decisions: collection of articles]. M.: Statut, 2009 [in Russian]
2. Alexeev S.S. Obshchaia teoriia gosudarstva i prava [General theory of state and law]. M.: Iuridicheskaia literatura, 1982, Vol. 2, 314 p. [in Russian].
3. Kazantsev S.M. Problema edinoobraziia sudebnoi praktiki v RF [The problem of uniformity of judicial practice in the Russian Federation]. Rossiiskii ezhegodnikgrazhdanskogo i arbitrazhnogo protsessa [Russian yearbook of civil and arbitration process], 2004, no. 3 [in Russian]
4. Babaev V.K. Teoriia gosudarstva i prava [Theory of state and law]. M., 2001, 221 p. [in Russian].
А. А. Karapetyan* JUDICIAL PRACTICE AS THE SOURCE OF RUSSIAN LAW
In this brief communication the recognition of judicial practice as one of the main sources of Russian law is discussed. Also both positive and negative sides of this fact are provided.
Key words, judicial practice, sources of law, state, jurisprudence, norm, law, court, decision.
Как правило, в Российской Федерации источником уголовного права признается
Уголовный кодекс Российской Федерации, некоторые также выделяют и Конституцию Российской Федерации наряду с нормами международного права. А также предлагают считать источниками уголовного права:
1) Нормы иных отраслей права по бланкетной диспозиции.
2) Постановление Пленума Верховного Суда. Информации о полномочиях Верховного суда на создание норм нет ни в одном нормативно правовом акте или документе. В том числе и беря во внимание то, что постановление пленума не является источником, является обязательным для судов.
3) Решение Конституционного суда. В данном случае конституция выступает источником уголовного права.
Хотелось бы обозначить, что Уголовный кодекс Российской Федерации (УК РФ) считается универсальным законом, содержащим исчерпывающий список деяний, признаваемых преступлениями. Согласно части 1 статьи 1 УК РФ уголовное законодательство Российской Федерации состоит из Уголовного кодекса. Так же включению в Уголовный кодекс подлежат новые законы, предусматривающие уголовную ответственность. Значит, практически никакие иные законы в части, касающейся привлечения лица к уголовной ответственности, не считая УК РФ, не имеют прямого действия на территории России.
Вместе с тем, в части 2 предоставленной нормы подчеркивается, что УК РФ берет свою базу на основе Конституции РФ и общепринятых принципах и нормах международного права. Сам основной закон имеет прямое действие, впрочем виновное лицо невозможно привлечь к ответственности за совершенное им преступление по какой-либо статье Конституции РФ.
Российская Федерация выступает за обязательное соблюдение обычных и договорных норм, подтверждает свою приверженность основополагающему принципу международного права – принципу добросовестного выполнения международных обязательств. В соответствии с частью 4 статьи 15 Конституции РФ составной частью правовой системы Российской Федерации выступают международные договоры и нормы международного права и общепризнанные принципы. В случае если международным договором РФ установлены другие правила, нежели предусмотренные законом, то используются правила международного договора [5].
Если говорить о вопросе признания судебной практики источником уголовного права (имеет ли право создавать правовую норму суд) юридическая наука и юридическая практика в Российской Федерации практически всегда склонялась к отрицательному мнению. Так, М.Н. Марченко определяет некоторые наиболее употребительные тезисы среди аргументов, которые отрицают роль судебной практики как источника современного российского уголовного права.
Во-первых, высказанное мнение том, что судебной практики качестве источника права противоречит разделения властей. Тут М.Н. Марченко говорит о том, что нет данный момент в этом принципе абсолютизации [4, с. 14–15]. Не обращая внимание то, что принцип закреплен Конституции Российской Федерации, между законодательной, и судебной строгих разделений функций и сфер деятельности нет. И так, осуществляя нормотворческие функции, законодательная власть, оставить те иные области отношений вне регулирования. Однако с такого рода сталкивается судебная на практике, она не каким-либо образом или уклониться от решения данного вопроса. Суд, спор, восполняет в регулировании практикой, которая главным образом воплощена постановлениях Пленума Суда РФ.
В первом преступление оконченным можно было считать с момента совершения взрослым лицом действий, которые направлены на вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления независимо от того, совершил ли он преступление или нет [8].
Действующее на данный момент постановление гласит, что это преступление считается оконченным в случае, если несовершеннолетний окончил преступление, приготовление к преступлению, покушение на преступление [7].
Если все-таки несовершеннолетний не совершал действия противоправного характера, оцениваемые как преступные, то действия взрослого лица будут оцениваться как покушение на вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления по ч. 3 ст. 30 и ст. 150 УК РФ [10, с. 11–12, с. 74–75].
Впрочем, формально-логические выводы закона о роли практики ещё (увы) не предрешают их линейной адекватности фактам правовой действительности, фактам наличного бытия права. Естественно, судебная практика не создает и не имеет возможность создать уголовно-правовой запрет так, как это делает законодатель. Вместе с тем практика достаточно часто показывает себя через латентное расширение границ и пределов уголовной противоправности, не согласующееся с буквальным содержанием норм уголовного закона.
Во-вторых, высказывание о том, что признание судебной практики в качестве источника уголовного права не согласуется с характерными особенностями романо-германской правовой семьи, к которой причисляют Россию, этот тезис далеко не бесспорный, отмечает М.Н. Марченко.
Приведенная точка зрения отталкивается от того, что специалисты в правовой области не считают приемлемым прецедент для романо-германской правовой семьи. При всем этом на практике европейских стран, относящихся к романо-германской правовой системе, часто используется судебная практика в качестве источника уголовного права [4, с. 14–15].
Деловая репутация напрямую зависит от материальных благ, то есть она может пострадать и данный носитель репутации потеряет крупную сумму денег. Поэтому клевета вредит не только чести и достоинству лица, а может также навредить экономическим интересам.
Как показала судебная практика, клевета, имеющая более серьезные последствия, как задевающая материальные блага и т.п. поместилась в УК РФ, а оскорбления, задевающие честь и достоинства лица, остались в КоАП РФ.
Это связано с тем, что насколько серьезным было правонарушение, настолько серьезным и будет наказание. Это дает повод задуматься, прежде чем высказываться оскорбительно. А порой факты, не имеющие места в действительности могут оказаться серьезным причинением вреда другому лицу. То есть на основе судебной практики был выявлен пробел в законодательстве, который смогла выявить и предотвратить судебная власть.
На основе этого можно сделать вывод, что судебная власть не вступала бы в конфликт с законодательной властью при признании судебной практики источником уголовного права, а только лишь гармонично сочеталась с ней и дополняла.
По мнению С.С. Алексеева, судебная практика не нашла конкретного места в российской правовой системе, потому что предоставление судам права, которое признает недействительным и отменяет нормы органов власти и управления, кардинально меняет роль суда. Он теперь не только разрешает индивидуальные споры, его компетенция распространяется и на правотворчество. Существует дилемма: суд занимается правотворческой деятельностью или выносит судебные решения по конкретным делам. Данный вопрос остается нерешенным в России [1, с. 115–116].
Основываясь на том, что было сказано, делаем вывод, что судебная практика неформально выступает как источник уголовного права и необходима в нашей правовой системе, к сожалению, она не входит в официальный список источников российского уголовного права. Остаются некоторые вопросы: насколько будет соответствовать действительным потребностям жизни российского общества правотворческая функция судов? Будут ли созданы такие условия у судебной практики, которые позволят в будущем не противоречить правотворческой деятельности и вынесению решений судебной системе. На данный момент это весьма обсуждаемый вопрос, на основе которого считается, что в России судебная практика не является официальным источником уголовного права.
Источники:
http://cyberleninka.ru/article/n/sudebnaya-praktika-kak-istochnik-rossiyskogo-prava
http://eduherald.ru/ru/article/view?id=18153