Депутаты Госдумы Иван Сухарев и Антон Ищенко (ЛДПР) подготовили законопроект о внесении изменений в ст. 259 Уголовно-процессуального кодекса, которая регулирует производство протоколов судебных заседаний. Законопроектом предлагается сократить время выдачи протокола до двух часов после окончания судебного заседания, что, по мнению законодателей, позволит избежать манипуляций с его содержанием.
В настоящее время протокол должен быть изготовлен и подписан председательствующим и секретарем судебного заседания в течение трех суток со дня окончания судебного заседания. Протокол в ходе судебного заседания может изготавливаться по частям, которые, как и протокол в целом, подписываются председательствующим и секретарем. По ходатайству сторон им может быть предоставлена возможность ознакомиться с частями протокола по мере их изготовления. По мнению Ивана Сухарева, за такой срок судебный протокол может быть изменен и скорректирован в нужные для суда и следствия стороны.
Иван Сухарев считает, что манипуляции с судебными протоколами являются большой проблемой. По его мнению, протоколы зачастую ведутся некачественно с нарушениями, поэтому предпочтительнее, чтобы стороны получали их сразу после судебного заседания, а не через несколько дней. Депутат уверен, что введение таких изменений было бы одним из эффективных элементов мер по снижению уровня коррупции в судах.
— На сегодняшний момент все суды оснащены современной техникой — компьютерами, принтерами, ксероксами, факсами, записывающими устройствами и так далее. То есть имеется полная возможность изготавливать протоколы буквально в момент окончания судебного заседания. Поэтому мы просим изменить норму УПК и предусмотреть в законе выдачу протокола судебного заседания в течение двух часов после окончания судебного заседания, — подчеркнул депутат.
Антон Ищенко рассказал, что зачастую в процессе изготовления протокола судебного заседания секретарь под воздействием судьи или еще более высокопоставленного сотрудника может вносить изменения в протокол, которые так или иначе искажают суть самого судебного заседания. И, основываясь на искаженном протоколе, выносятся абсолютно необоснованные решения суда.
— Есть примеры, когда судья с проектом так называемого протокола выезжал на согласование с вышестоящим руководством, что являете вообще нарушением устоев всей судебной системы. Есть и другие примеры, когда даже при наличии диктофонной записи в протокол попадает абсолютно другая информация, — рассказал парламентарий.
Председатель комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Павел Крашенинников поддержал инициативу депутатов и добавил, что в европейских странах уже давно практикуется открытость в сфере судебных процессов.
— К сожалению, такая проблема действительно существует, поэтому инициатива коллег актуальна. У нас не принято сейчас ссылаться на Европу, но там фактически в режиме онлайн делают протоколы и ведут трансляции. Ничего здесь сложного для нас нет, — отметил депутат.
Вместе с тем Павел Крашенинников заметил, что сроки, указанные в законопроекте, вряд ли могут быть реализованы, так как физически довольно сложно всё подготовить за пару часов.
— Нет никакого сомнения в необходимости сократить сроки изготовления протокола, но что касается двух часов, то это очень смело. Мне кажется, что сутки были бы более реалистичны. В конце концов у сотрудников есть обеды, различные совещания, технические форс-мажоры, — пояснил парламентарий.
Правозащитник убежден, что принятие законопроекта позитивно скажется на объективности вынесения приговоров и освободит представителей суда от внешнего давления.
— Эти три дня были нужны коррупционерам и заказчикам приговора для того, чтобы успеть вычитать и проанализировать всё, что там написано, и скорректировать, как им будет нужно. Ведь достаточно несколько букв, чтобы изменить смысл показаний свидетеля, на основе которых выносится приговор. Поэтому сокращение трех суток до двух часов приведет не только к росту числа оправдательных приговоров, но и защитит судей и секретарей от давления, — подчеркнул Владимир Осечкин.
Федеральный судья в отставке Сергей Пашин сомневается в технической исполнимости предложенных изменений. Он считает, что такое возможно только с помощью видео- или аудиофиксации.
— Во-первых, должен быть хороший протоколист, а во-вторых, должна быть система, которая переводит записи протоколиста в формат читаемого документа. Вот на Западе такие системы есть — протокол ведет стенографистка посредством специального оборудования, информация поступает на компьютер, где уже преобразуется в протокол. Но у нас-то этого нет, к сожалению. Существует еще одна проблема, связанная с тем, что по закону именно судья решает, изготавливать ли после каждого судебного разбирательства протокол или нет. Иногда процесс может длиться полгода, а протокол выдается в самом конце разбирательства, а это очень серьезно на самом деле, — уверен экс-судья.
— Такой жесткий регламент — подготовить протокол за два часа — потребует от судов повышенной ответственности — сделать всё правильно и в соответствии с законом. Мобилизует, если хотите. Но если уж вы ставите такие жесткие рамки, то организовано всё должно на высшем уровне, — отметил Галочкин.
Каким-то образом, несмотря на все судебные реформы, российские суды оказались разительно похожими на советские. Кому и как удалось свести на нет всю работу судебных реформаторов? Объясняет научный руководитель Института проблем правоприменения при Европейском университете СПб Вадим ВОЛКОВ.
– Вроде масса отличий российского суда от советского – совсем не похожи?
– Во-первых, судей теперь назначает президент. Во-вторых, судебную систему вывели из-под Министерства юстиции. Это дало большую финансовую независимость. Был создан судебный департамент, который сам распределяет, какие суды отремонтировать и когда выдавать деньги на мантии. В-третьих, появился принцип несменяемости судей. С 2002 года именно суд санкционирует полиции обыск, прослушку или арест до суда. Далее – адвоката теперь можно привлекать к делу еще с момента задержания. В суде открыто публикуются решения по делам, разумеется, со скрытыми персональными данными, а также статистика. Был введен принцип состязательности в судебном процессе.
– Все правильно. Но на деле-то судья не приобщает к делу доказательства, собранные адвокатом, отклоняет его ходатайства и т.п.
– Да, поэтому у нас до сих пор оправдательных приговоров – 0,37 процента. Судью можно понять: оправдательные приговоры обжалуются всегда! И гораздо чаще отменяются, нежели обвинительные. А отмена приговора – это брак в работе, который влечет или задержку квалификационного чина, или даже прекращение полномочий, то есть увольнение. Менталитет тоже дает о себе знать: некоторые судьи до сих пор считают себя частью правоохранительной системы, то есть помощниками полиции.
– Может, проблема в системе набора судей?
– В стране сейчас действуют 7 тысяч мировых судей, 17 тысяч районных, 4400 судей субъектов – городских, областных – и столько же арбитражных. Остальных уже считать не будем. В год назначают или переназначают – в другой суд – полторы тысячи судей, и всеми, кроме мировых, должен заниматься президент. Понятно, что он сам не может ни с кем подробно познакомиться, и для этого в 2001 году завели специальный орган – кадровую комиссию, причем ее точный статус ни в одном законе не отражен. Состав этой комиссии известен, там сейчас пять силовиков. Очевидно, что кандидаты попадают под негласные проверки, не говоря уж об изучении деклараций. Но больше мы ничего об этой комиссии не знаем, ее деятельность совершенно непрозрачная. И если они вас не рекомендуют Путину как хорошего кандидата на должность судьи, то вы никогда не узнаете, почему.
– И часто отклоняют кандидатуры?
– В 2013 году – примерно четверть. Опять получается, что судьи в чем-то зависят от силовиков, а должны быть абсолютно самостоятельны. Ну а действующий судья очень зависит от своего председателя. Это он пишет представление на своего судью, и в итоге того разбирают на квалификационной коллегии. Понятно, что председатель в суде был всегда, но в последнее время его роль возросла особо.
– Судьям прекращают полномочия – за волокиту, например?
– Нет, за отмены решений. И это редко бывает. В прошлом году на комиссиях 212 судей привлекли к дисциплинарной ответственности, 127 получили предупреждения. Только у 17 человек полномочия прекратили. Против 18 были возбуждены уголовные дела.
– В 2002 году милиция была очень недовольна, что санкцию на арест теперь дает не прокуратура, а суд. А сейчас не бурчит.
– Сейчас суд удовлетворяет 90 процентов запросов по аресту. Прокуратура в свое время – только 80 процентов.
– Как же так получилось?
– Мы назвали это: тихая кадровая революция. В 2006 году в юридический служебный стаж – он в дальнейшем влияет и на размер довольствия, и на опыт, после которого можно претендовать на должность судьи, – стали засчитывать работу секретарем судьи. Даже если в момент заступления на эту должность у сотрудника еще не было высшего юридического образования. Работа очень тяжелая: нагрузка колоссальная, а зарплата минимальная. Большинство секретарей привлекала в этой работе возможность самому сесть в судейское кресло через пять-семь лет. Им ее дали.
Но дальше – больше. В 2015 году 73 процента новых судей оказались бывшими сотрудниками аппарата. И глава Мосгорсуда Ольга Егорова заявила, что одобряет эту практику. И не находит ничего страшного в том, что судья не видел жизни, не представляет себе работы следователя, полицейского, не говоря уж об адвокате. Зато привык подчиняться.
Нина Астафьева
Отставки начались с Верховного суда Республики Татарстан в первых числах августа. В других судах к тому моменту они носили единичный характер: об отставке в этот период попросили судья Пермского краевого суда (с 31.08), судья Иркутского областного суда (с 28 сентября), судья Архангельского областного суда (с 10.10), две судьи Смоленского областного суда (дата окончания полномочий не указана).
В пояснительной записке к законопроекту цифра сокращения штата судей основывалась на предполагаемом числе судей, которые могут отказаться от перевода, – 90 и 361, всего – 451 судья. Председатели судов уже установлены на должность. День начала работы судов установит Пленум Верховного суда, как сказано в законе, произойти это должно до 1 октября 2019 года. Суд при этом считается образованным, если в него набрано не менее половины судей от установленного числа.
К осени следующего года предстоит рассмотреть и одобрить кандидатов на 904 судейские должности в кассационных и апелляционных судах. В финансовом обосновании к проекту говорилось, что перевозить оборудование экономически необоснованно. Поэтому, помимо сотрудников, новым судам потребуются здания и полный набор оборудования. На проведение всех госзакупок у судебного департамента будет год.
Источники:
http://pravo.ru/story/204839/