В 2018 году суды рассмотрели уголовные дела в отношении 885 тысяч человек. Из них 682 тысячи были осуждены и только 2082 человека — оправданы. При этом 43 процента оправдательных приговоров были отменены вышестоящими судами, и в итоге лишь 1463 человека из 2082 сумели отстоять свою невиновность до конца, оправдательные приговоры в отношении них вступили в законную силу.
В прошлом году суды меньше оправдывали по сравнению с 2017 годом на 151 случай, исходя из чего издание указывает, что доля оправдательных приговоров достигла исторического минимума в постсоветской России.
В 1990-е годы суды выносили оправдательные приговоры в 0,3 — 0,4 процента случаев.
Автор статьи указывает, что российские судьи чаще и охотнее оправдывают чиновников — из 3,4 тысячи привлеченных в 2018 году к суду 105 были признаны невиновными. Им также предпочитают назначать наказания, не связанные с лишением свободы.
Материалы по теме
Еще чаще российские суды оправдывают силовиков, отмечается в публикации.
Самые суровые судьи в Москве: они готовы поверить лишь 1,4 процента заявивших о невиновности. А их коллеги с Кавказа чаще оправдывают.
Подавляющее большинство подсудимых полностью признают вину и соглашаются на особый порядок рассмотрения дела судом. В этом случае не исследуются доказательства — и наказание назначается минимальное. Полностью отрицают вину лишь четыре процента подсудимых. Шанс на оправдание есть только у них, но и он невысок, указывает автор статьи.
Статистика обвинений и оправдательных приговоров в судах за 2018 год свидетельствует о неуклонном росте числа обвинительных приговоров: прокуратура практически не фильтрует дела, а следователям невыгодно закрывать дела даже при отсутствии состава преступления. Об этом говорится в материале издания «Проект».
Автор статьи — журналист Александр Соколов, осужденный в августе 2015 года на 3,5 года лишения свободы по обвинению в экстремизме и освобожденный в августе 2018-го. Экстремизмом суд тогда признал идею проведения референдума по принятию закона «За ответственную власть». За несколько недель до ареста Соколов опубликовал в РБК расследование о кражах при строительстве космодрома Восточный.
По данным исследования, большинство россиян убеждены в обвинительном уклоне отечественного судопроизводства и не доверяют судам. Половина граждан убеждена, что власти трактуют право в своих интересах, а элита ставит себя выше закона. О том, что обвинительный уклон в судах доминирует, признает и президент РФ Владимир Путин, но оправдательных приговоров становится только меньше.
В 2018 году российские суды рассмотрели уголовные дела 885 тыс. человек. 682 тыс. были осуждены, и лишь 2082 подсудимых добились оправдательного приговора. По сравнению с 2017 годом оправдательных приговоров стало меньше на 151, а их доля снизилась с 0,239% до 0,235%, достигнув исторического минимума в постсоветской России. В 90-е годы суды выносили оправдательные приговоры в 0,3-0,4% случаев.
В ответ на критику о мизерном числе оправданных судебные власти говорят о том, что суды прекращают множество дел. В 22% случаев дела подсудимых в 2018 году прекратили именно суды, но в этом случае идет речь о прекращении дела по нереабилитирующим основаниям, то есть когда обвиняемый не спорит по существу. В этом случает от суда почти ничего не зависит. Кроме того, 99% прекращенных дел относятся к преступлениям небольшой и средней тяжести. По тяжким и особо тяжким составам дела почти не прекращают.
Закон требует прекращать преследование при отсутствии состава или события преступления, а также в связи с непричастностью человека к преступлению. Однако в 2018 году закрытие дел сопровождалось реабилитацией лишь в отношении 1722 подсудимых. Суды признали невиновными 3804 человек, или 0,43% от всех подсудимых, что в 4 раза меньше, чем в 2016 году. А число тех, кто подал апелляционные жалобы на отмену приговора, составляет около 37,8 тыс. чел., или всего 4,3% привлеченных к суду.
Подсудимых вынуждают соглашаться на рассмотрение дел в особом порядке
С 2002 года в России активно применяют особый порядок судопроизводства. По нему обвиняемый полностью соглашается с обвинением, и приговор выносят без изучения доказательств. Такой приговор не смогут обжаловать по существу, тогда как подсудимый надеется получить мягкое наказание.
По данным «Проекта», шанс оправдания в российских судах в 2018 году составил не более 10%. В итоге доля лиц в особом порядке выросла до 71%: в 2018 году из 682 тысяч осужденных 485 тысяч соглашались на особый порядок судопроизводства. Однако это не означает виновность подсудимого и тем более доказанность вины. А следователи используют длительное содержание в жестких условиях следственного изолятора как прием давления на обвиняемых, чтобы заставить их выбрать особый порядок судопроизводства.
Более того, особый порядок рассмотрения дела провоцирует обвиняемого на то, чтобы оговаривать не только себя самого, но и других фигурантов дела. В США уже признали пагубность особого порядка рассмотрения дел: там с 2010-го по 2018 год оправдали 1184 невинно осужденных, 367 из которых ранее заключали сделку о признании вины.
Кроме того, сообщается, что следователи слабо фильтруют уголовные дела. Прекращение дела с реабилитацией невыгодно и происходит только в 0,2% случаев. Прокуратура отменяет лишь 1% открытых дел, возбужденных следователями, хотя активно отменяет отказы в возбуждении дел — 1,4 млн (21%) в 2018 году. При этом сами отказы означают, что доследственная проверка сообщения не установила факт преступления, самого подозреваемого, либо у силовиков есть сомнения в возможности доказать вину.
Своего рода способом фильтрации становится отказ от возбуждения дела или его приостановление, однако это зачастую говорит не о признании невиновности, а о том, что по делу не могут или не хотят работать. Следователи прекратили за отсутствием события или состава преступления лишь 1760 дел (0,19%). С 2011 года этот уровень упал примерно в два раза: отмечается, что прекращать уже возбужденное уголовное дело никому не выгодно, а следователя, прекратившего дело за отсутствием состава преступления, ждут проблемы.
Кроме того, прокуроры возвращают следователям лишь 4% дел, и это не обязывает их прекращать преследование. Следователя не сдерживают ни формальные сроки следствия, которые могут быть продлены, ни максимальные сроки содержания обвиняемого в СИЗО. Прокурор также не имеет права прекратить дело.
Больше шансов доказать невиновность — у чиновников
В 2000 году в России заработал институт мировых судей, после чего количество оправданий на протяжении нулевых годов увеличилось. Но так как мировые суды встроили в судебную систему и превратили в придаток районных судов, положительный эффект от изменений вскоре сошел на нет.
Хотя мировые судьи в 2018 году признали невиновными 2660 человек, или семь из десяти оправданных всеми судами, большинство оправданных проходили по делам частного обвинения, когда речь о споре между государством и гражданином не идет. По делам публичного обвинения мировые суды оправдали в 2018 году лишь 0,1% подсудимых.
Больше шансов доказать невиновность в итоге оказывается у чиновников: из 3400 привлеченных в 2018 году к суду чиновников 105 оправданы. Это в 18 раз чаще, чем в среднем по районным судам. Также судьи часто выносят чиновникам более щадящие наказания: к примеру, отправляют их за решетку реже несовершеннолетних. Правоохранителей оправдывают еще чаще: в 5,5% случаев публичного обвинения по сравнению с 3,1% для всех госслужащих.
Чаще многих успех ждет обвиняемых в преступлениях против госслужбы — 22%. Не соблюдающие охрану труда, берущие взятки и присваивающие бюджетные средства также встретят большее понимание со стороны районных судей — 13-15%. Одни из самых низких шансов у отрицающих вину в преступлениях против представителей власти (2%) и терроризме (0%). Легче всего доказать невиновность районным судьям Кавказа. А вот в Москве судьи готовы поверить лишь 1,4% заявивших о невиновности.
Надежду дают суды присяжных, но им достается мизерное число дел
Заключенные под стражу на стадии следствия и суда резко теряют шансы на оправдание: тех, кто не сидел в СИЗО, оправдают с вероятностью 13% против 0,4% у «сидельцев». Ситуацию не меняет и апелляция: в 2018 году было обжаловано 9 из 10 оправданий районных судов. Из них 43% отменены. Из 2082 оправдательных приговоров в прошедшем году вступило в силу только 1463, зато обвинительные приговоры отменяются с вероятностью лишь в 13%, вероятность оправдания при этом составляет всего 0,7%. В кассации у отрицающего вину шанс на отмену обвинительного приговора еще меньше — 4,7%, на оправдание — 0,2%. Верховный суд отменит приговор с вероятностью 1,6%, оправданий при этом не будет.
Еще одна инстанция, на которую мог бы надеяться обвиняемый — суд присяжных, которые также выносят оправдательные приговоры довольно часто. Однако им достается мизерное число дел: в 2010 году присяжные рассмотрели дела 1409 лиц (0,12%), в 2018 — всего 522 (0,06%). Хотя с июня 2018 года присяжным в районных судах разрешили разбирать дела об убийствах и тяжком вреде здоровью, их число было существенно уменьшено, так что обвинителям стало легче влиять на подбор нужных присяжных и оказывать на них давление.
Тем не менее даже в этих условиях районные суды присяжных оправдали 5 из 13 подсудимых (38%). По мнению издания, если бы суд присяжных стал разбирать дела всех несогласных с обвинением, уровень оправданий увеличился бы с 4% до 28% . А 8,5 тыс. человек могли бы быть оправданы.
Большинство юристов и ученых сходятся во мнении, что полномочия суда присяжных необходимо расширять, однако государство не торопится это сделать. По оценке «Проекта», в местах лишения свободы насчитывается не менее 16 тысяч отрицавших вину заключенных, которых могли бы полностью оправдать присяжные заседатели. Издание делает вывод: при злонамеренном обвинении у обвиняемого практически нет шансов доказать свою невиновность.
Всего, согласно официальным данным Судебного департамента, в прошлом году заветное слово «невиновен» услышали 5 тысяч 624 человека. Есть надежда, что оправдательные приговоры постепенно перестают быть юридической экзотикой. В целом по стране в прошлом году было вынесено на несколько сотен больше оправдательных приговоров, чем за год до того. На первый взгляд, конечно, число оправданий все равно мизерно по сравнению с сотнями тысяч обвиняемых, ежегодно предстающих перед судом.
Однако на деле все не так просто. Как рассказывают специалисты, в большинстве случаев судьи, если видят, что обвинение неубедительно, предпочитают закрыть дело под разными предлогами, чем выносить оправдательный приговор. Это своего рода техническая уловка. Если разобраться, по сути, в прошлом году был отпущен без наказания каждый пятый подсудимый.
Свежие обзоры региональной судебной практики также показывают, что какие-то подходы стали меняться, обвинение местами начало чувствовать строгий судейский взгляд.
Например, осенью прошлого года суд в Новом Уренгое оправдал некоего гражданина А., обвиненного в убийстве. Правоохранители представили доказательства, что в момент беды гражданин находился где-то рядом.
При этом прямых улик следствие не нашло. Кто-то опознал подсудимого по фотографии.
Также некий секретный свидетель сообщил суду, что слышал, «как А. признавался в убийстве потерпевшего». Вот, практически и всё. Когда суд лоялен к обвинению, подобных улик может оказаться достаточно. Однако в Новом Уренгое вышел не тот случай. Суд, изучив дело, решил, что «нахождение А. на месте убийства не исключает возможность совершения преступления другим лицом, находившимся там же». Иными словами, раз человек оказался в неудачное время в неудачном месте, само по себе это не повод, чтобы повесить на него преступление. Раз других доказательств вины нет, человека признали невиновным. Вышестоящая инстанция с таким подходом согласилась.
По данным Судебного департамента при Верховном суде России, за год было осуждено 755 тысяч человек, а дела в отношении 238 тысяч прекращены. Соотношение как раз один к четырем. Так что когда обвиняемый хочет побороться в суде за свое честное имя, его шансы не так низки, как утверждают скептики.
В региональных судах подтверждают это наблюдение. «В последние годы наметилась устойчивая тенденция к снижению поступающих в суды округа уголовных дел, при этом число обвинительных приговоров и их доля среди принимаемых судами решений с каждым годом также снижается, — сообщили буквально на днях в суде Ямало-Ненецкого автономного округа. — А количество решений, в соответствии с которыми подсудимые освобождаются от уголовной ответственности, в том числе по реабилитирующим основаниям, — с каждым годом увеличивается».
В окружном суде даже провели подробный обзор полетов, за что и как оправдывают подсудимых, какие ошибки допускают. Как показала практика, чаще всего оправдательные приговоры в округе выносились по делам о мошенничестве, а также по чиновничьим преступлениям, таким, как халатность, подлог, злоупотребление полномочиями. По данным Судебного департамента при Верховном суде России, больше всего оправдательных приговоров судами первой инстанции было вынесено по делам о мошенничестве: за год невиновными признано 233 человека. По делам о профессиональных чиновничьих проделках оправдали 174 человека. При этом у обвиняемых в подлоге, растрате и прочих грехах больше всего шансов оправдаться: процент оправдательных приговоров по набору этих статей самый высокий.
Правозащитники любят повторять ставшую штампом фразу, что в России выносится меньше процента оправдательных приговоров. По их мнению, это свидетельствует о так называемом обвинительном уклоне правосудия. В судейской системе такой взгляд отвергают. Председатель Верховного суда России Вячеслав Лебедев не раз обращал внимание, что подсчитывать процент оправдательных приговоров надо корректно. «Должны ли мы гнаться за процентоманией? — говорил он в свое время в разговоре с журналистами. — Как оценивать эти цифры: схоластически, рассуждая о карательном уклоне или надо объективно оценивать судебную статистику?». Дело в том, что основная масса осужденных получает приговор в особом порядке, то есть эти люди признали свою вину и просят рассмотреть дело по упрощенной процедуре. «В таких делах нет и быть не может оправдательных приговоров: обвиняемый сам говорит: «Да, я виновен», — сообщает Вячеслав Лебедев. — Если же человек считает себя невиновным, он использует все способы защиты». Например, в прошлом году в особом порядке были осуждены 526 тысяч человек, это почти 70 процентов от всех осужденных. Обвинительный приговор в данном случае был делом техники, и никого это не пугает. В ходе же обычных процессов, когда стороны действительно состязаются, доказывая, кто прав, было осуждено почти 230 тысяч человек. Если сравнить их с числом оправданных или отпущенных по причине прекращения дел, получаются совсем другие проценты.
«За все годы моей работы судьей, никто ни разу меня не вызывал в кабинет и не говорил: такого-то надо посадить, это приказ, — сказал как-то в доверительном разговоре с корреспондентом «РГ» один из действующих судей. — Однако вынести оправдательный приговор действительно труднее с технологической точки зрения. Необходимо так изложить доводы, чтобы они устояли в вышестоящей инстанции. Ведь о качестве нашей работы судят по количеству отмененных или исправленных решений. Поэтому судье лучше лишний раз на отмену не нарываться. В неоднозначной ситуации он предпочтет обвинительные формулы, устоявшиеся в практике, чем придумывать на свой страх и риск схему оправдательного приговора».
Правда, не все эксперты разделяют «оптимистический уклон». «Никак нельзя сказать, что за последний год добиться оправдательного приговора стало проще, — прокомментировал «РГ» эксперт Федеральной палаты адвокатов России Игорь Пастухов. — Полностью поддерживаю высказывание судьи о том, что оправдательный приговор сложнее писать. Это требует значительно большей работы по анализу и сопоставлению доказательств, предъявленных суду в ходе слушания дела, чем написать в приговоре, что доводы защиты являются надуманными и что выдвинутые обвинения нашли полное подтверждение, скопировав при этом текст обвинительного заключения. И обжалуются оправдательные приговоры чаще, чем обвинительные». Например, по делам об убийствах апелляционная инстанция за год отменила и отправила на новое рассмотрение треть оправдательных приговоров. Для сравнения: когда первая инстанция выносила обвинительный приговор, апелляция лишь в трех случаях самостоятельно меняла его на оправдательный. Правда, новый апелляционный порядок по уголовным делам вступил в силу лишь в начале прошлого года, практика перемен здесь только нарабатывается.
Не согласен эксперт Федеральной палаты адвокатов и с тем, что судебные акты о прекращении уголовного дела можно рассматривать, как аналог оправдания обвиняемого. По его словам, как правило, суды первой инстанции прекращают дела по нереабилитирующим основания. Проще говоря, пятно или тень подозрения на имени остались, однако судимости человек избежал. Тем не менее, в обзорах судебной практики в последнее время чаще стали звучать требования строже подходить к уликам. «Ни одно доказательство, на которое опиралось обвинение, не должно остаться без анализа», сказано в обзоре Ямало-Ненецкого окружного суда. Как уже писала «РГ», подобные установки прозвучали и в обзоре Саратовского областного суда. А обзор Ямало-Ненецкого окружного суда о практике оправдательных приговоров может быть интересен не только местным судьям, так как разбирает многие ошибки именно при оправдательных приговорах.
Средний размер присужденной в пользу реабилитированного лица компенсации морального вреда в Ямало-Ненецком округе составил порядка 97 тысяч рублей. Что же касается статистики оправдательных приговоров, то самый высокая доля была в прошлом году в Уральском федеральном округе. Там один оправдательный приговор прозвучал на 106 обвинительных. Строже всего судят в Сибири: один оправдательный приговор на 166 обвинительных. Для сравнения, в Центральном федеральном округе один оправдательный приговор приходится на 122 обвинительных.
Источники:
http://www.newsru.com/russia/15may2019/less_free.html
http://rg.ru/2014/08/06/opravdanie.html